Эксперты раскритиковали российские законопроекты о криптовалютах

22 мая депутаты Государственной Думы РФ в первом чтении одобрили законопроекты «О цифровых финансовых активах«, «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса (ГК) РФ», «Об альтернативных способах привлечения инвестиций (краудфандинге)».

Специально для журнала ForkLog эксперты проанализировали эти законопроекты и указали на их сильные и слабые стороны. Вторых, впрочем, оказалось больше.

Артем Толкачев, директор ООО «Делойт Консалтинг»:

Несмотря на несогласованность терминов, а также подходов к регулированию, ни один из рассматриваемых проектов нельзя назвать запретительным: каждый из них признает наличие новой формы экономического блага — будь то цифровой финансовый актив, цифровое право или токен, — фиксация которого и распоряжение которым осуществляется в специальном реестре.

При этом в законопроекте о «О цифровых финансовых активах» и законопроекте «О поправках к ГК» существует деление на криптовалюту и токены, а законопроект «О краудфандинге» и вовсе не оперирует понятием криптовалюты.

Прямое указание в законе на наличие нового объекта — криптовалюты — должно благотворно сказаться на бизнесе, который в настоящий момент испытывает большие трудности: операции с криптовалютой периодически связывают с выпуском и оборотом денежных суррогатов и совершением операций, запрещенных законодательством о противодействии отмыванию денежных средств, полученных преступным путем.

В целом, этот подход уравновешен более прагматичным взглядом налоговой службы, которая уже сейчас дает, хотя и в самом общем виде, разъяснения по налогообложению операций с криптовалютой как для физических, так и для юридических лиц.

Между тем уже сейчас понятно, что предлагаемое регулирование по многим вопросам не соответствует деловой практике, а потому его применение будет либо невозможным, либо неэффективным.

Например, порядок обращения криптовалют, установленный в законопроекте «О цифровых финансовых активах», достаточно жестко регламентирован и затрудняет практическую возможность участия инвесторов и эмитентов в обороте цифровых активов. Судя по тексту законопроекта, предлагается не просто ввести специальных субъектов — операторов обмена цифровых финансовых активов, но и установить существенные ограничения на совершаемые с их помощью операции.

Одним из них является требование о прохождении полной идентификации лиц, совершающих сделки с криптовалютой, с отсылкой на текущее законодательство по противодействию отмыванию денег и финансированию терроризма. При этом остаются открытыми вопросы, связанные с применением данных требований на практике. К ним относится, например, необходимость использования совершенно новых методов выявления источника происхождения криптоактивов и мониторинга операций с ними, а также возможность проведения упрощенной идентификации дистанционным способом.

В целом концепция проведения операций с цифровыми активами также кардинально изменяется по сравнению с текущей установленной рыночной практикой: для операций становится необходим цифровой кошелек, который будет открываться исключительно российским оператором обмена цифровых финансовых активов.

С учетом ограничений, вводимых законопроектом «О цифровых финансовых активах», высокая привлекательность российских проектов для иностранных инвесторов является крайне маловероятной. Помимо этого, практическая возможность участия российских резидентов в иностранных ICO-проектах без нарушений российского законодательства также представляется затруднительным.

Предлагается также не допускать обмен одних цифровых активов на другие – обмен возможен только на рубли и иностранную валюту.

Законопроект «О внесении изменений в ГК РФ» прямо указывает на возможность использования цифровых денег (фактически — криптовалют) в качестве платежного средства. Правда, как и почти всякое положение этого законопроекта, оно отсылает к правилам, установленным специальным законом. Соответственно, использовать криптовалюту для осуществления расчетов по сделкам по приобретению токенов нельзя.

Одним из последствий такого запрета будет невозможность проведения ICO в привычном понимании: сегодня большинство проектов используют смарт-контракты, привлекая средства в криптовалютах, — с использованием смарт-контрактов. В концепцию традиционного ICO также не вписываются и положения законопроекта «О краудфандинге»: инвестиции в проект могут осуществляться только безналичными денежными средствами, которые перечисляются на номинальный счет, открытый оператору инвестиционной платформы.

Многочисленные разногласия с устоявшейся практикой порождают неразрешенный вопрос: как же предлагается решать задачу регулирования процесса привлечения финансирования, который показал столь активный рост в прошлом году?

Законопроект «О цифровых финансовых активах» отличают упрощенные правила по раскрытию информации для эмитентов токенов; кроме того, эмитент наделен правом определять конкретные условия сделки по продаже токенов.

Установление простых правил раскрытия информации для эмитентов, скорее всего, объясняется тем, что законодатель делает ставку на защиту инвестора путем установления ограничений на участие в финансировании: свободно участвовать в ICO по новым правилам смогут квалифицированные инвесторы; для неквалифицированных инвесторов будет устанавливаться предельная сумма инвестиций. При этом стоит отметить, что текущая рыночная практика сводится как раз к тому, что основное число инвесторов в ICO-проекты составляют неквалифицированные инвесторы, в то время как институциональные инвесторы только начинают с большой осторожностью осваивать этот рынок. В этой связи указанные ограничения могут существенно повлиять на успешность ICO-кампаний.

Законопроект «О краудфандинге» предлагает несколько вариантов прав, которые могут олицетворять токены, их перечень настолько широк, что фактически и эмитент может выбрать любую стратегию для обоснования продажи токенов. При этом, к сожалению, ни законопроект «О цифровых финансовых активах», ни законопроект «О краудфандинге» не предполагает закрепления инвестиционного договора, который мог бы стать одной из самый востребованных конструкций на рынке: такой договор предполагал бы получение дохода в зависимости от финансовых показателей эмитента токенов без права на управление в компании, которое мало интересует новое поколение инвесторов.

Для неквалифицированных инвесторов в законопроекте «О краудфандинге» также предусмотрено ежегодное ограничение на сумму инвестиций, совершенных с использованием инвестиционных платформ. Аналогичное пороговое значение по получаемым средствам в течение одного календарного года будет установлено для лиц, привлекающих инвестиции, включая эмитентов токенов. Соответствующие количественные ограничения будут устанавливаться Банком России. В первоначальной версии законопроекта, опубликованной на сайте ЦБ РФ, пороговые значения были установлены в объеме 500 тысяч и 200 млн рублей соответственно.

Установление количественных значений может поставить под вопрос целесообразность выбора краудфандинга в качестве альтернативы для привлечения инвестиций в целом и создает ряд противоречий: с учетом серьезных ограничений законодатель пытается перевести в разряд целевой аудитории квалифицированных инвесторов; при этом данный тип инвесторов, как правило, не заинтересован в участии в ICO-кампаниях на небольшие суммы, равно как организации, которые обычно привлекают средства от квалифицированных инвесторов.

Также законопроект «О краудфандинге» вводит нового субъекта — оператора инвестиционной платформы — и определяет требования к такому субъекту, а также отделяет его ответственность от ответственности эмитента токенов, что также положительно скажется на создании необходимой инфраструктуры и совершенствовании и повышении безопасности процесса привлечения инвестиций.

При этом для операторов инвестиционных платформ Банк России предлагает процедуру включения в реестр, а не лицензирования (деятельность операторов обмена цифровых финансовых активов, напротив, предполагает получение лицензии в рамках законодательства об организованных торгах и законодательства о рынке ценных бумаг). На данный момент неясно, как будут соотноситься эти субъекты, учитывая, что деятельность операторов инвестиционных платформ будет распространяться на посредничество не только при выпуске токенов, но и при реализации других способов привлечения финансирования, в том числе в рамках законодательства о рынке ценных бумаг.

В завершение стоит отметить, что ни один из законопроектов, которые до сих пор предлагались в качестве основы для регулирования криптовалют в России, не затрагивает вопросов бухгалтерского и налогового учета цифровых активов и не рассматривает деталей обращения взыскания на цифровое имущество в рамках исполнительного производства с учетом множества особенностей, связанных с их эмиссией и оборотом. Это еще одна из причин, помимо всех вышеперечисленных, которая дает основание предположить, что в краткосрочной перспективе предложенное регулирование в текущей редакции вряд ли сможет охватить базовые практические вопросы инвесторов и интернет-проектов, ставя тем самым под сомнение привлекательность российского рынка.

Игорь Судец, директор программы дополнительного образования Blockchain Lawyers:

На голосование была вынесена первоначальная редакция законопроекта «О цифровых финансовых активах», однако и разработчики, и экспертное сообщество понимают, что в результате законопроект обретет совсем другие очертания. Этот законопроект глава Комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков обещал существенно править еще в момент внесения, а сейчас, когда есть заключение правительства, стало понятно, что он будет переписан полностью.

В Сколково и на Петербургском международном юридическом форуме представлялась новая редакция законопроекта — и она ничего общего с блокчейном не имеет — в нем речь идет о создании цифровых платформ, которые на своих нераспределенных реестрах учитывают денежные обязательства, фактически облигации, и доли/акции компаний, являясь, в свою очередь, агентами, обеспечивающими регистрацию соответствующих прав в госорганах. Идея очень хорошая и правильная, но к блокчейну отношения не имеет.

Также достоверно известно, что из базового законопроекта, внесенного председателем Госдумы РФ Вячеславом Володиным и председателем профильного комитета по законодательству Павлом Крашенинниковым, исчезнет упоминание так называемых цифровых денег (криптовалют). Такой подход является резко негативным, поскольку отказавшись легализовывать криптовалюту из-за ее якобы теневого характера, ее статуса денежного суррогата и финансовой пирамиды, законодатель будет вынужден ограничить возможности и других блокчейн-инструментов, в частности ICO и майнинга. А если криптовалюта является ничем с точки зрения права, ее реклама не приветствуется, а собственники не имеют судебную защиту, в том числе от хищений — криптовалюта не сможет привлекать инвестиции в российскую юрисдикцию.

В то же время хочется отдать должное разработчикам законопроекта, которые очевидно пытались создать комфортные условия в ГК для дальнейшего внедрения новых технологий. При этом важно понимать, что поправки в Гражданский кодекс не будут работать без внедрения профильного законодательства и принятия соответствующих подзаконных актов.

Александр Журавлев, управляющий партнер юридической компании «Эффективные бизнес ресурсы» и сооснователь программы дополнительного образования Blockchain Lawyers:

Законопроект «О цифровых финансовых активах» определяет майнинг как коммерческую деятельность. Кроме того, согласно проекту, к майнерам предлагается относить граждан и юридических лиц, которые в течение трех месяцев превышают лимиты энергопотребления. Однако проблема состоит в том, что лимиты, которые в большей части субъектов РФ попросту не установлены, могут быть превышены и по другим причинам.

На мой взгляд, вместо этого стоит ввести официальную регистрацию майнеров и установить некий уровень прибыли и/или количество операций, а также иные критерии, при превышении которых их деятельность переходит в разряд коммерческой.

Важно разделять два вида майнинга: промышленный майнинг в больших масштабах, в интересах третьих лиц или собственных и непромышленный вид майнинга, когда человек посредством одного ASIC-майнера добывает криптовалюту для себя. Подводить все под предпринимательскую деятельность — неразумно.

Законопроект вводит понятие смарт-контракта как «договора в электронной форме». Однако существующие положения ГК РФ различают только устную, письменную и нотариальную форму. По сути смарт-контракт — это вид договора, поэтому мы предлагаем заменить термин «форма» на «вид», что позволит избежать путаницы в понятиях.

В целом определение смарт-контракта нельзя назвать полным. На наш взгляд, это компьютерный алгоритм и/или код, предназначенный для заключения и/или исполнения сделок в ГК. Также нужно прописать возможность использования смарт-контракта не только в распределенном реестре.

В законопроекте «О внесении изменений в ГК» содержится условие, которое разрешает третьим лицам и сторонам сделки оспаривать только исполнение смарт-контракта. Это условие нужно исключить, потому что оно противоречит статье 12 ГК РФ, а также специальным нормам закона «О банкротстве». Поскольку в этих статьях исчерпывающе указан полный перечень способов судебной защиты прав, то созданные в новом законопроекте ограничения могут породить противоречия при судебных разрешениях подобных споров.

С другой стороны, законодателю необходимо подтвердить, что стороны договора подтверждают, что понимают и согласны с условиями, прописанными исключительно в форме программного кода. На слушаниях в Общественной палате разработчики согласились с необходимостью доработки этого положения.

Понятие цифровых денег, исходя из заключения профильного комитета, который проектирует дальнейшие поправки, будет исключено из законопроекта о внесении изменений в ГК, при этом в проекте ФЗ «О цифровых финансовых активах» вводится понятие «криптовалюта». В законопроекте уточняется, что совершать обмен цифровых финансовых активом на рубли или иностранную валюту допустимо только через операторов подобных активов: брокеров, дилеров, юридических лиц и биржевые площадки. Перечень разрешенных в России сделок и порядок их проведения будет устанавливать Центробанк по согласованию с правительством. При этом предлагается также не допускать обмен одних цифровых активов на другие (обмен одной криптовалюты на другую или обмен токенов на криптовалюту).

Очень важно, чтобы возможность произведения оплаты в криптовалюте была сохранена, хотя бы для ICO-проектов, поскольку платить за токены криптовалютой — это общемировая практика. Если это сейчас ограничить, то многие ICO-проекты не придут в российскую юрисдикцию. По оценке аналитического агентства ICORating, общие вложения инвесторов в ICO только за первый квартал 2018 года составили более $3,3 млрд, и это нужно расценивать как потенциальные налоги, рабочие места и т.д.

Что касается ICO, то мы предлагаем ввести прогрессивную формулу, которая учитывала бы размер инвестиций в проект и потенциальный размер убытков. На основании этих данных для каждого проекта можно отдельно рассчитывать минимальный размер уставного капитала.

Кроме того, мы предложили осуществлять дополнительную защиту инвесторов через введение обязательного страхования рисков для организаторов ICO. По нашему представлению, это будет представлять собой аналогию фонда обманутых дольщиков, который будет использован в случае провала ICO-проекта.

Кроме того, нами предлагается в будущем не ограничивать модели проведения ICO: SAFT, ILP, DAICO, STO и традиционную модель классического ICO, поскольку непонятно, какие из них смогут прижиться в РФ.

Следует отметить, что поскольку Банком России будут устанавливаться ограничения для неквалифицированных участников рынка на инвестиции в краудфандинговые проекты, то сам смысл «народных инвестиций» теряет свое значение в привычном понимании. Именно поэтому, если в рассматриваемые законопроекты не будут внесены изменения, проведение ICO в РФ не сможет стать доступным инструментом для развития бизнеса в его общемировом понимании.

Отметим, что для проведения операций с цифровыми активами необходимо иметь цифровой кошелек. Его открытие будет возможно исключительно российским оператором обмена цифровых финансовых активов.

В проекте ФЗ «О краудфандинге» вводится понятие оператора инвестиционной платформы, а также устанавливаются требования к нему. Этим законопроектом вводится разграничение его ответственности от ответственности лиц, которые выпускают токены. Для операторов инвестиционных платформ Банк России предлагает процедуру включения в реестр, а не лицензирования в привычном понимании.

В проекте ФЗ «О цифровых финансовых активах» вводится понятие «Оператор обмена цифровых финансовых активов» — это юридическое лицо, совершающее сделки по обмену токенов на рубли или иностранную валюту. Операторами обмена цифровых финансовых активов могут быть только юридические лица, которые созданы в соответствии с законодательством РФ. Деятельность операторов обмена цифровых финансовых активов в отличии от инвестиционных платформ предполагает получение лицензии в рамках законодательства об организованных торгах и о рынке ценных бумаг.

Также остается открытым вопрос, как именно будет соотноситься деятельность операторов обмена цифровых финансовых активов с инвестиционными платформами.

Нам бы хотелось, чтобы законодатели легализовали работу иностранных обменников, криптовалютных бирж и кошельков без дополнительных заявок с их стороны (путем выдачи разрешений со стороны профильного органа исполнительной власти). Пока что там предполагается сложная процедура аккредитации.

Поправки, предложенные в статью 128 ГК РФ, относят цифровые права к объектам гражданских прав, и это очень хорошая норма, потому что в случае возникновения каких-либо споров, можно точно сказать, что токены — это имущественные права, которые подлежат защите. На мой взгляд, внесение таких изменений положительно скажется на правоприменительной практике.

Предлагается уточнить и расширить используемый в законопроектах термин «Цифровые права» (токены) до общемировой терминологии: «utility-» и «security-токенов». Мы предлагаем дополнить описание различий между ними, в том числе в вопросе их законодательного регулирования. Это следует также разграничить специальным законом «О цифровых финансовых активах», а не в поправках к ГК.

Вместе с тем, сам термин «цифровые права» подразумевает, что речь идет о неком субъективном праве, тогда как по терминологии статьи цифровое право — это цифровой код или обозначение права на объекты гражданских прав. Здесь нужно учесть, что сведения или запись о каком-то имущественном праве не могут являться правом как таковым, а лишь могут подтверждать наличие права.

В пояснительной записке к законопроекту указано, что цифровые права дают возможность у кого-то что-то требовать, но совершенно ясно, что возможность потребовать дает не сама запись, код или обозначение, которые есть в блокчейне, а то право, которое эту возможность предусматривает. Токен по сути дает право требовать от определенного лица либо исполнения обязательств по поставке товаров, оказанию услуг, выполнению работ, если это utility-токен, либо исполнения денежных обязательств (возврат займа с процентами, выплаты дивидендов и т.д.) или участия в управление компании, если это security-токен.

Кроме того, во избежание разночтений и противоречий в правоприменительной практике, следует упорядочить терминологию во всех трех законопроектах.

ФНС уже сейчас предоставляет общие разъяснения по налогообложению операций с криптовалютами для юридических и физических лиц. Однако до настоящего времени не разработан законопроект, который бы регламентировал налогообложение трейдинга, операций с криптовалютой, обменников, майнинга, а также вопросов, связанных с ICO. Пробел в этом вопросе может привести к негативным последствиям, поскольку налогообложение должно коррелировать с принимаемыми положениями этих законопроектов и правила игры для бизнеса в этой сфере должны быть понятны.

Мы считаем, что до рассмотрения законопроектов во втором и третьем (окончательном) чтении необходимо разработать положения законодательства, которые будут регулировать вопросы налогообложения этой отрасли. Это можно сделать, создав согласованный с экспертным сообществом специальный режим под эти виды деятельности или, по примеру Беларуси, объявить налоговые каникулы для всех игроков криптовалютного рынка сроком на один год, чтобы оценить, как будут работать принятые законопроекты в окончательном виде и подготовиться к нормальному налоговому администрированию отрасли.

Поскольку у цифровых активов существует особая система оборота, учета и операций, то законодателю следовало предложить соответствующие поправки о порядке обращения взыскания на цифровые активы/права в рамках принудительного исполнения судебных решений (исполнительного производства). Отдельно следует отметить, что законодатель не предложил таких поправок.

В целом на фоне международной практики Россия заняла сдержанную позицию в отношении криптовалют, не пойдя по пути Китая или Индии с полным запретом этого рынка, но и не заняв общепринятую лидерами рынка прогрессивную позицию, как это сделали Швейцария, Гибралтар и подобные юрисдикции. Но сам по себе важен тот факт, что работа в этом направлении ведется. Я надеюсь, что законодатели и другие профильные ведомства услышат экспертное сообщество и внесут поправки в законопроекты ко второму и третьему чтению, поскольку большинство экспертов сошлись во мнении, что документы нуждаются в доработке.

По поручению президента РФ работа по законодательному регулированию криптовалют должна быть завершена к июлю, но, на наш взгляд, важно не бежать за исполнением этого поручения, а основательно и обстоятельно доработать законопроект, поскольку отрасль очень важная и она может обеспечивать прорыв в экономике.

Добавим, что перечисленные выше поправки в ГК РФ были переданы экспертами в Общественную палату РФ. Прочие предложения по изменению законопроекта «О цифровых финансовых активах» должны быть представлены в срок до 4 июня.

Источник